Тульский некрополь

Здесь вы можете узнать последние новости музея "Тульский некрополь", основанного в 1988 году, деятельность которого направлена на изучение и спасение старинных кладбищ.

Некрополистика - историческая дисциплина, посвященная изучению, сохранению и описанию кладбищ(некрополей). Изучение истории некрополей обогащает нашу культуру, это часть нашей истории!
Воскресенье, 26 Апрель 2015 13:48

Бугульминский Александро-Невский монастырь

Автор 
Оцените материал
(0 голосов)


Краткая информация

Монастырь
Бугульминский Александро-Невский монастырь

Свято-Троицкий храм и колокольня
В какой стране находится: Россия
В каком селе: Сосновка
Какова конфессия: православие
Епархия монастыря: Альметьевская и Бугульминская
Тип монастыря: мужской
Когда основан (Дата основания): 1867 год
Статус: действующий
Официальный сайт: Официальный Официальный сайт:

Описание монатяря "Бугульминский Александро-Невский монастырь"

Состояниеотпатрулирована

Перейти к: навигация, поиск Монастырь Бугульминский Александро-Невский монастырь Свято-Троицкий храм и колокольня Страна Наша родина Село Сосновка Конфессия православие Епархия Альметьевская и Бугульминская Тип мужской Дата основания 1867 год Статус действующий Веб-сайт Официальный веб-сайт Бугульминский Александро-Невский монастырь на Викискладе

Координаты монастыря: 54°21′33″ с. ш. 52°50′21″ в. д. / 54.35917° с. ш. 52.83917° в. д. / 54.35917; 52.83917 (G) (O) (Я)

Бугульми́нский Алекса́ндро-Не́вский монасты́рь — мужской монастырь Альметьевской епархии Российской православной церкви, расположенный в селе Сосновка Бугульминского района республики Татарстан.

Был основан на земле, пожертвованной крестьянами села Спасское, утверждён в качестве нештатного общежительного мужского монастыря третьего класса. В монастыре было два храма: древесный, тёплый, однопрестольный во имя Рождества Пресвятой Богородицы и каменный, прохладный, трёхпрестольный храм во имя Святой Троицы, отличавшийся необыкновенной архитектурой. В обители имелась особо чтимая икона, принесённая с горы Афон, — перечень с чудотворной иконы Божьей Мамы «Достойно есть». При русской власти монастырь был закрыт и фактически вполне разрушен.

С 2012 года ведётся восстановление монастыря.

Содержание

1 История 1.1 Предыстория 1.2 Основание 1.3 История монастыря 1.4 Монастырь при Русской власти 1.5 Возрождение обители 2 Настоятели 2.1 Тихон 2.2 Тимофей 2.3 Аарон 2.4 Николай 2.5 Священник П. И. Невский 2.6 Геронтий 2.7 Временные настоятели 2.8 Серафим 3 Монастырское имущество 3.1 Земли 3.2 Свято-Троицкий храм 3.3 Колокольня 4 Монастырская жизнь 4.1 Хозяйственная деятельность 4.2 Монастырский утомившись 5 Примечания 6 Литература

История

Предыстория

Историк, археолог, этнограф, член-корреспондент Петербургской академии Пётр Иванович Рычков (1712—1777) за свои труды был жалован императрицей Екатериной II землёю в 30 тыщ десятин на местности Бугульминского уезда. В 17 милях от Бугульмы он заложил село Спасское, построив в нём каменный храм во имя Вознесения Господа. В процессе восстания Пугачёва, в 1772 году, храм был осквернён, а село разграблено. После усмирения восставших Рычков позволил крестьянам без оплаты рубить наилучший лес для строительства новых домов заместо разрушенных. Он обновил храм, поновой освятив его, и украсил его новым иконостасом.

П. И. Рычков скончался в 1777 году, оставив наследниками 2-ух собственных отпрыской. Николай Петрович Рычков состоял адъюнктом при академии, путешествовал с академиком Палласом, описывал русские провинции, скончался около 1780 года. Другой отпрыск, Иван, скончался около 1790 года, оставив обладателем имения Спасское отпрыска Александра.

Александр Рычков, получивший в 1812 году за роль в Российскей войне чин подпоручика, не женился, деток не имел и, будучи удовлетворенным своими крестьянами, решил пользоваться указом Александра I от 20 февраля 1803 года, известным в народе как «Указ о свободных хлебопашцах», и высвободить собственных крепостных.

13 февраля 1816 года Рычков составил акт, в каком написал, что «по собственной погибели он навечно отпускает на волю собственных хороших фермеров села Спасского со всею принадлежащею в селении ему землею в количестве 2774 десятин, с предоставлением оной в вечное их владение, не требуя за то ни от фермеров, ни от казны никакой платы с тем только, что

он Рычков до погибели собственной будет иметь право обладать теми крестьянами и той землею; что те фермеры должны перевести в Бугульму и поставить дом по духовному завещанию назначенной для жительства девушки Степановой: не считая этого он со собственной стороны обязывается по сему акту ни оных людей, ни земли никому не продавать; буде же по погибели его остается долг, то оный заплачен быть должен из других его доходов, и что они, другими словами фермеры, вступив по погибели его в казенное ведомство, не должны быть никогда переданы в личное владение; за сим при жизни собственной он, Рычков, должен защищать их в судебных местах по способным быть тяжебным и спорным делам. По погибели же его те фермеры имеют оставаться на вечное время или казенными крестьянами, или свободными хлебопашцами, вобщем, как Его Императорскому Величеству благоугодно будет»

Документ подписали Рычков, священник Петр Максимов, за фермеров и по их просьбе, и очевидцы. Акт был заверен в Бугульминском уездном суде. Только уездный предводитель дворянства отказался утвердить акт, как составленный не по соответствующей форме.

После погибели Александра Рычкова его наследники, двоюродные братья Николай и Пётр, подали протест против документа, полагая его нелегальным, потому что он был составлен с нарушением легитимных форм перехода крепостных в свободные хлебопашцы, и считая, что Александр не вправе был единолично распоряжаться родовым имением схожим образом. Оренбургская штатская палата, рассмотрев жалобу, постановила 27 июля 1820 года: «значащее в акте подпоручика Рычкова имение с землею и крестьянами дать по роду наследия во владение наследников двоюродных братьев его… а присутствующего и секретаря уездного суда за неправое решение дела оштрафовать». Это заключение поддержал и 4-й департамент Правительствующего Сената, дело перебежало на рассмотрение в Муниципальный Совет. В Совете же представления разделились: большая часть членов Совета считали акт Рычкова нелегальным, некие считали нужным выполнить завещание Рычкова, другие считали, что фермеров нужно записать в свободные хлебопашцы, но землю имения бросить наследникам. Окончательное решение вопроса перебежало лично к императору Александру I, который 27 марта 1823 года написал резолюцию: «Неоспоримо, что формы не соблюдены, и если б неясность была насчет намерения помещика уволить сих фермеров, то все, естественно, следовало бы бросить выполнение этого дела. Но воля помещика не подлежит сомнению; почему нахожу я, что сердито будет препятствовать улучшению участи сих людей, единственно за несоблюдением форм, и соглашаюсь с воззрением восьми членов, предоставляя право крестьянам выбрать самим, в свободные ли хлебопашцы записаться либо в казенные поселяне».

Обрадованные таким решением дела, фермеры Спасского обязательно решили увековечить имя собственного благодетеля. Предлагались разные варианты: отлить большой колокол, написать икону в серебро-позолоченной ризе, выстроить часовню около села. Но по различным происшествиям намерение фермеров оставалось неосуществлённым и переходило от поколения к поколению.

Основание

Исключительно в 1860-х годах желание фермеров отыскало своё воплощение.

Николай Архипов, отпрыск 1-го из освобождённых Рычковым фермеров, волостной старшина Спасского, в 1860 году посетил Киев, где на него большущее воспоминание произвели местные монастыри, в особенности Киево-Печерская Лавра. Приблизительно в то же время Тимофей Арзамасцев, удельный крестьянин села Михайловка, размещенного в 23-х милях от Спасского, замыслил основать монастырь, в каком мог бы поселиться он и несколько его односельчан-единомышленников. Но он не располагал ни землями, ни средствами, ни спонсорами, пока в 1862 году не встретил Архипова. Архипову пришло в голову, что монастырь, наподобие тех, какие он лицезрел во время паломничества, и который так вожделел устроить Арзамасцев, станет наилучшим монументом Александру Рычкову. Он предложил Тимофею свою помощь, и тот с радостью согласился. На собранном сельском сходе Архипов напомнил односельчанам о давнешнем желании общины увековечить память хорошего помещика и предложил посодействовать основать монастырь в его честь. Фермеры единодушно подержали идею.

Процесс сотворения монастыря начался с отведения ему земель для размещения усадьбы и земель для содержания. 12 октября 1863 все вольноотпущенные фермеры составили и подписали решение об открытии монастыря:

«Покойный помещик наш, подпоручик Александр Иванович Рычков, отпустив нас на волю в 1816 году со всей принадлежавшей ему землею в числе 2774 десят., предоставил её нам, крестьянам села Спасского, в вечное потомственное владение; из числа вышесказанной земли мы жертвуем в память помещика Рычкова под устройство мужской обители в вечное владение для желающих устроить оную при нашем Спасском, а не в другом месте, городке либо селении, потому что в нашем крае такой не имеется; — для усадьбы обители и монастырской церкви 5 десятин и на содержание обители — комфортной земли 85 десятин — всего 90 десятин в урочищах, нами назначенных…»

На последующий денек решение было доставлено в местное волостное правление, которое его утвердило и переслало в губернскую Палату муниципальных имуществ, сопроводив его

доказательством об увольнении фермеров помещиком Рычковым 13 февраля 1816 года; справкой об отсутствии долгов Муниципальному банку и другим кредитным учреждениям, также казенных недоимок; копией с указа Сената от 9 апреля 1823 года о причислении крепостных фермеров в муниципальные, с правом владения землей; копию с духовного завещания об отпуске фермеров на волю с передачей им в собственность всей его земли; копию с указа и определения Правительствующего Сената от 9 апреля 1823 года об утверждении составленного Рычковым акта со своими людьми и о передаче во владение последних уступленной земли.

Сначала 1864 года Палата муниципальных имуществ уведомила Духовную консисторию о согласии на утверждение земли для грядущего монастыря. Тимофей Арзамасцев, уполномоченный Спасским крестьянским обществом, приехал в Самару за благословением на строительство монастыря. Но епископ Самарский и Ставропольский Феофил (Надеждин) объявил ему, что до окончания дела об отделении Бугульминского уезда от Самарской губернии делу не может быть дан ход.

Фермеры села Спасское тем временем решили поменять отведённое для строительства монастыря место, боясь вероятных проблем из-за по его смежности с землями помещицы Молокиенко. Они решили, что монастырь обязательно должен быть построен на их же урочище, в 7 милях от села. 2-ое решение также было утверждено и переправлено в Палату муниципальных имуществ. Тимофей Арзамасцев и крестьянин села Добрино Климент Курмаев обратились к епископу с новым прошением:

«Покорнейше просим Вас, милостивейший Архипастырь, не благоугодно ли будет Вам сделать зависящее от Вас распоряжение и благословить изъявивших желание на настолько спасительное дело»

К прошению прилагался перечень из 33 человек, желавших поступить в монастырь.

Феофил ответил последующим письмом:

«14 мая 1864 года. Намерение у просителей доброе. Но для того чтоб основывать монастырь, за ранее необходимо было пожить достаточно времени в одном из старых обустроенных монастырей, чтобы научиться не только лишь монашескому житию, да и монастырские порядки изучить. Не считая этого в представленном перечне много женатых и не достигших тридцатилетнего возраста. 90 десятин земли недостаточно для обеспечения монастыря; все ли помещенные в перечне могут быть уволены от обществ? По сим причинам в текущее время епархиальному начальству тяжело взяться за это дело»

Тимофей Арзамасцев, руководствуясь этим письмом, отправился в Бузулукский Спасо-Преображенский монастырь, где прожил несколько месяцев, осваивая монашескую жизнь и изучая монастырские порядки. В октябре 1864 года он вновь обратился в епархию с прошением. Сейчас он сказал, что будущая братия в 17 человек получила увольнительные документы от собственных обществ. Также он приложил перечень пожертвований:

корпус с подвалом, амбар с конюшней, изба, баня, скотный двор, сарайчик, ледник — всего на сумму 1000 рублей; дом, пожертвованный казанским негоциантом Петром Ивановичем Мезениным, ценой 800 рублей; 5 лошадок, 10 скотин, 30 овец, 15 пеньков с пчелами — ценой 415 рублей; пожертвования от братии — иконы, избы, амбары, сараи и прочее имущество на сумму 1445 рублей.

Всего имущества на сумму 3660 рублей.

И вновь последовал отказ. Сейчас епархиальное управление докладывало, что в монастыре непременно должен быть настоятель, который должен быть уже пострижен в монахи, и должен уметь управлять братией. Не считая того, в монастыре как и раньше было не достаточно дополнительной земли для его содержания. И сейчас беда не обескуражила Арзамасцева и будущую братию, которая писала в ответ, что хотят «иметь у себя при предполагаемом монастыре собрата собственного, уволенного из удельных фермеров Тимофея Павловича Арзамасцева, который с молодых лет ведет самую строгую, отшельническую жизнь. Был в монастырях не только лишь русских, да и афонских и палестинских и знает их благоустройство. Слезно умоляем поручить собрату нашему Тимофею Арзамасцеву, которого мы почитаем как отца, должность строителя обители».

Сделать лучше вещественное положение будущей обители Арзамасцев решил самым обычным и легкодоступным для монастырей методом — сбором пожертвований. Он сам оделся монахом и также одел ещё 2-ух фермеров, после этого отправился с ними по Бугульминскому уезду собирать пожертвования. Благочинный Бугульмы Николай Фёдорвеев доложил в Духовную консисторию о самовольном сборе пожертвований под видом монахов. Консистория немедля строго воспретила поселившимся лицам близ села Спасского носить иноческое облачение и собирать подаяние на устройство монастыря, не утверждённого ни Синодом, ни епархиальным начальством.

Фёдорову предписывалось строго смотреть за поселенцами в предполагаемом монастыре. Он сказал в ответ, что следит за поселенцами около села Спасское и лично осматривал их поселение, в каком в 2-ух флигелях проживало 18 человек. Жизнь поселенцы ведут благочестивую и кроткую, во все воскресные и торжественные деньки бывая в Вознесенской церкви села Спасского на всех богослужениях. В будние деньки поселенцы обязательно читают у себя в комнатах все положенные утренние и вечерние молитвы с канонами и акафистами. В прочее время поселенцы занимались работами, какие назначал им старший из их, прошлый удельный крестьянин Тимофей Арзамасцев, которому остальные «сыновне повиновались».

Сразу с этим донесением к епископу прибыл сам Арзамасцев с новым прошением. Он докладывал, что Палата муниципальных имуществ не имеет препятствий к размежеванию уступленной жителями села Спасского земли, как на это будет дано согласие епархиального начальства. 14 августа 1865 года на это прошение был дан ответ, в каком сообщалось, что нереально ходатайствовать об устроении монастыря, не имея документов о количестве земель и её принадлежности учредителям. Таковой ответ был дан невзирая на то, что все нужные документы издавна уже были предоставлены в Духовную консисторию. Этим же днём благочинному Бугульмы Николаю Фёдорову было ориентировано письмо, в каком ему предписывалось сказать Арзамасцеву, что нужно предоставить план земель и акт, по которому фермеры ими обладают. Также нужно было взять обязательство не обращаться в правительство либо Синод с просьбой о содержании монастыря. От членов будущей братии требовалось предоставить увольнительные документы, в каких видно было бы, не имеют ли они препятствий для вступления в монашество: они должны быть не молодее 30 лет, не быть женатыми, не иметь молодых деток, неоплаченных долгов, не состоять под трибуналом и следствием.

Получив новые требования от епархиального управления, Арзамасцев нашёл, что они все выполнимы, не считая 1-го, но самого насущного: 90 десятин земли вправду не могли обеспечить будущее монастыря и прокормить его братию. Он вновь обратился к свободных хлебопашцам Спасского с просьбой выделить монастырю ещё участок из принадлежащей им земли. Николай Архипов, боясь, что начатое дело может окончиться неудачей, востребовал со односельчан уступить монастырю ещё 100 десятин. Фермеры согласились, но с условием выплаты сельскому обществу 1000 рублей в рассрочку на 10 лет. На этом и условились. Арзамасцев и братия были очень обрадованы таким решением, рассчитывая выплатить обсужденную сумму, собрав её своим трудом либо обнаружив филантропа.

Тимофей Арзамасцев в очередной обратился с прошением в епархию, предоставив все нужные документы: копию плана генерального межевания, план на монастырский участок, заявление об отказе добиваться пособие от правительства на монастырское содержание, увольнительные свидетельства а 17 человек братии, решения Спасского общества об отводе 90 десятин пахотной и сенокосной земли и отводе 100 десятин дровяного леса. Ходатайство Арзамасцев завершал прошением об открытии мужского монастыря во имя святого благоверного князя Александра Невского. Сейчас епископ указал Консистории составить представление в Синод об учреждении монастыря.

Но Консистория сочла, что собранные документы не удовлетворяют требованиям указа Синода от 31 июля 1843 года, причём в очередной раз затребовала те документы, которые уже предоставлялись во все инстанции. И когда бумаги вновь были собраны и предоставлены, оказалось, что дело сейчас в участке земли в 100 десятин, обременённом долгом в 1000 рублей. С таким условием Консистория никак не желала далее давать ход делу. Планы сотворения монастыря оказались под опасностью, вся братия собралась из бедных сословий, никто таких средств не имел, заложить отведённую землю братия не имела права, собирать пожертвования ей было категорически запрещено.

В это время Арзамасцев получил предложение от некоего Н. С. Фёдорова, проживавшего в Уфе, но имевшего в Бугульминском уезде много земель под пахоту и лес. Он предлагал расположить мужской общежительный монастырь на его землях, в сельце Глазово, приблизительно в 30 милях от Спассого. При монастыре он желал организовать училище с различными ремёслами. Не имея других вариантов, Арзамасцев с радостью принял это предложение. Фёдорвеев известил управление Самарской епархии, что решил безвозмездно предоставить от 400 до 500 десятин для постройки и устройства обители, с тем чтоб монастырь жил по уставу Пантелеимонова монастыря, размещенного на горе Афон. Не считая того, он желал, чтоб десятая часть доходов, получаемых монастырём с переданной им земли, отчислялась в пользу Пантелеимонова монастыря. Также он пообещал для строительства храма и училища безвозмездно отпускать лес с его Шешминской дачи.

Арзамасцев вновь обратился к епископу, тот вновь не возражал, но вновь Консистория встала на пути, не хотя брать на себя ответственность отпускать десятую часть доходов в пользу Пантелеимонова монастыря. Узнав о решении Консистории и оценив, сколько будет нужно переписки и согласований для решения этого вопроса, Арзамасцев отказался от помощи Фёдорова и вновь возвратился к идее строить монастырь около Спасского. Его новое прошение поступило в Консисторию сначала 1866 года.

К этому времени епископ Феофил скончался. 17 февраля 1866 года самарскую кафедру занял Герасим (Добросердов), который счёл дело об открытии мужского монастыря в Бугульминском уезде одним из неотложных. Вправду, Правительствующий Сенат ещё 19 марта 1858 год высказывал критику в адресок управления Самарской епархии. Тогда епископу Феофилу сообщался отзыв министра муниципальных имуществ Ланского о несостоятельности полицейских мер для борьбы с раскольниками в Самарской губернии и о необходимости более обширно использовать меры духовного поучения и умножения православных церквей и монастырей, отмечая, что в Бугульминском, Бугурусланском и Новоузенском уездах нет ни 1-го мужского монастыря. Но эта критика, как видно, была не воспринята епархиальным управлением, всячески затягивавшим процесс сотворения монастыря.

Ознакомившись с документами, епископ Герасим собственной резолюцией провозгласил попечителем по устройству обители Тимофея Арзамасцева, указав ему в недолговременное время приобрести в вечное владение от обитателей села Спасского землю с лесом в количестве 100 десятин. Консистория должна была предоставить особенным протоколом дело с изложением всех событий. Сначала сентября консистория предоставила требуемое дело об учреждении монастыря в Бугульминском уезде со всеми деталями. Епископ утвердил протокол, приписав, что в монастыре может быть основан миссионерский стан. Арзамасцев с радостью согласился расположить миссионерский стан в монастыре, пообещав дополнительно устроить в обители благотворительное либо воспитательное заведение, какое сочтёт полезным управление епархии. Он, в свою очередь, изыскал требуемую для выкупа земли сумму в 1000 рублей. Её пожертвовал бугульминский городской житель Иван Фёдорович Колтовский.

Решительные деяния нового епископа сделали своё дело, 31 октября 1866 года консистория ходатайствовала в Синод об открытии монастыря в Бугульминском уезде. В представлении кроме остального сообщалось, что 21 лицо мужского пола из различных сословий, имеющие от собственных обществ увольнительные документы на поступление в монастырь, проживают вкупе с Арзамасцевым в трёх просторных флигелях с необходимыми службами. В архиве сохранились их имена.

Узнав о изготовленном представлении в Синод, обрадованный Арзамасцев немедля отправился в Самару, где получил благословение епископа на установку в существующем древесном корпусе иконостаса, чтоб в предстоящем его освятить в домовую церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. В ожидании решения Синода в дальнейшем монастыре на средства благотворителей в том же 1866 году было завершено строительство древесного однопрестольного храма. Храм длиной 7 саженей и 2,5 аршина и шириной в 4 сажени располагался в корпусе размерами 12x12 саженей. Не считая храма в корпусе разместились три кельи и ризница, а над ними была построена настоятельская келья.

В конце концов 8 апреля 1867 года Александр II утвердил определение Синода об открытии в Бугульминском уезде, около села Спасского мужского общежительного монастыря во имя святого Александра Невского, чтоб при нём было открыто и предполагаемое заведение для обучения малышей новокрещенцев, о чём Синод уведомил управление Самарской епархии указом от 3 мая 1867 года.

История монастыря

Строения монастыря находились в красочном месте у подножья гор. С южной, равнинной стороны рядом с монастырём протекала река Сула, с западной — речка Липовка. Через Сулу был переброшен древесный мост, по которому можно было выехать на почтовую дорогу из Бугульмы в Бугуруслан. В 20 милях по этой дороге на север находилась Бугульма. В восьми милях на северо-восток от обители находилось село Спасское, расположенное на тракте Казань-Бугульма-Оренбург.

C получением указа об открытии монастыря Тимофей Арзамасцев сперва оформил все документы на землю, принадлежащую сейчас монастырю, после этого обратился к властелину Герасиму за разрешением освятить домовый храм в монастыре. Герасим ответил последующим указанием:

Иеромонаху и исповеднику Никольского Самарского монастыря Макарию отправиться во вновь устроенный Александро-Невский монастырь, приготовить все необходимое для освящения церкви и открытия обители, также для пострига желающих принять на себя иноческое звание; папе протоиерею Бугульминского собора Николаю Федорову вместе с иеромонахом Макарием способствовать Арзамасцеву в составлении описи вещам, пожертвованным в пользу обители, так и всего подходящего для открытия оной в августе, и даст Бог, при личном моем присутствии.

Но Макарий по состоянию здоровья не сумел выехать, и требуемое было доверено настоятелю Бузулукского мужского монастыря игумену Нифонту. Сначала августа состоялось пострижение всех желавших принять иноческое звание. Тимофей Арзамасцев получил при постриге имя Тихон, после этого Нифонт сказал ему о предназначении его исполняющим должность настоятеля монастыря.

22 августа 1867 года в Бугульму прибыл епископ Герасим. После богослужения в Никольском соборе он сделал чин рукоположения в иеродиаконы Тимофея Архзамасцева и его ассистента Тихона Пономарёва. На последующий денек Герасим прибыл в Александро-Невский монастырь, где лично освятил домовый храм во имя Рождества Божьей Мамы и провёл первую литургию с открытием монастыря. На церемонии присутствовала братия новооткрытого монастыря и пришедшие с примыкающих деревень богомольцы, сначала фермеры Спасского. К мирянам епископ обратился со словами: «Приходите сюда, тут вы обретете покой душам вашим».

В монастырскую братию было записано 8 монахов и 6 послушников. Не все из желавших вступить в братию смогли укрепиться в обители. Кто-то отпал по очень юным годам, кто-то по недопониманию монашеской жизни либо неспособности к повиновению. В 1868 году состав братии поменялся. Указом Самарской Духовной консистории была введена должность исповедника, которую занял прибывший из другого монастыря иеромонах Сергий.

Спустя два года Герасим, совершая визит в Бузулук, заехал в местный Спасо-Преображенский монастырь, где рукоположил настоятеля Александро-Невского монастыря Тихона в иеромонахи.

При Тихоне в монастыре появились древесный Богородицкий храм, двуэтажный корпус с 20 кельями, настоятельский флигель, трапезная, кухня, флигель и изба для рабочих на скотном дворе, баня, амбар, два каменных подвала для хранения товаров и овощей, водяная мельница на речке Липовке. При нём же монастырь обрёл свою главную святыню — перечень особо чтимой иконы Божьей Мамы «Достойно есть», пожертвованный обители в 1870 году монахом Самарского Николаевского монастыря Иннокентием, который сделал его во время путешествия на гору Афон. Икона была написана на кипарисовой доске и была помещена в иконостасе с резьбой, колоннами и золотым балдахином.

Главную свою задачку после официального открытия монастыря Тихон лицезрел в строительстве в обители каменного трёхпрестольного храма Святой Троицы. Не дожидаясь разрешения на строительство, братия начала заготовку строй материалов. К весне 1874 года братия уже имела 300 000 штук кирпича, 100 кубических саженей бутового камня, 1000 аршин цокольного камня, 150 пудов железа. Основным источником средств для строительства стали елабужские негоцианты Иван и Дмитрий Стахеевы, известные филантропы.

5 августа 1874 года императорским указом проект каменного храма Александро-Невского монастыря был утверждён. Тихон обратился за благословением к самарскому епископу, прося его самолично заложить храм и предлагая для этого 2-ой денек Троицы весной 1875 года. Отсрочку он разъяснял прошедшим голодным годом, который «не отдал полностью отдохнуть и собраться с силами как нам, так и всем боголюбивым христианам». Но 9 января 1875 года в возрасте 48 лет Тихон внезапно скончался.

Преемником Тихона на посту настоятеля стал иеромонах Тимофей, ранее занимавший должность монастырского казначея. Он был избран братией и 21 мая 1875 года утверждён Синодом. Беря во внимание, что монастырь, невзирая на недолгую историю, стал воспользоваться почтением не только лишь в Бугульминском уезде, да и посреди обитателей Казанской, Уфимской, Оренбургской и Вятской губерний, что приводило к большенному притоку богомольцев, в особенности в летнее время, Тимофей также счёл нужным сосредоточиться на строительстве нового храма. Но он отказался от утверждённого ранее проекта, уменьшив размеры планируемого храма и упростив его очень причудливые и, как следствие, накладные строительные формы. 14 января 1876 года он представил епископу Герасиму новый проект, который безо всяких замечаний скоро был утверждён строительным отделением Самарского губернского правления. Подготовка к строительству длилась: в трёх милях от монастыря был построен кирпичный завод с 2-мя горнами и 2-мя сараями для просушки, на котором за год было сделано около 400 000 штук кирпича. Имелось уже 1300 погонных аршин цокольного камня, обработанного с одной стороны под рашпиль, приготовлено 5000 пудов извести. Отведённое под храм место было осмотрено губернским архитектором и признано удовлетворительным.

7 августа 1876 года Тимофей обратился в Консисторию для разрешения закладки храма и прибытия на церемонию епископа. К назначенному деньку были вырыты рвы под фундамент, приготовили место для закладного камня и сам камень, на котором был высечен крест. На тканом полотне сделали надпись: «Во имя Отца, и Отпрыска, и Святаго Духа, основася сия церковь в честь и память Святой Троицы при державе Благочестивейшего, Самодержавнейшего Величавого Сударя нашего Правителя Александра Николаевича, при святительстве же преосвященнейшаго Герасима, епископа Самарского и Ставропольского в лето от рождества же по плоти Бога слова 1876, сентября 12 денька. Вестно же буди, яко и не считая надписания положитеся в основания храма предреченного четвероугольного камена». Для установки на месте грядущего престола был подготовлен древесный крест. Церемония закладки камня благополучно свершилась в назначенный денек в присутствии огромного количества богомольцев из близлежащих деревень. Началась стройка. Сразу строились два флигеля: один для трапезной и кухни, 2-ой под просфорную и хлебопекарню. Не считая того было выстроено ещё несколько изб для различного рода рабочих.

Но ранешней весной 1877 года при осмотре мельницы Тимофей свалился в ледяную воду. Он чуть не утоп и очень захворал. Не хотя допустить недосмотра за монастырём из-за собственной беспомощности, он обратился к новенькому самарскому епископу Серафиму (Протопопову) с просьбой уволить его от должности по беспомощности здоровья, которое «препятствовало ему не только лишь служить, но даже и в церковь ходить». Консистория сказала епископу, что потому что Александро-Невский монастырь принадлежит к типу общежительных, то по указу Синода настоятель избирается обычно из братии самого монастыря, а по мере надобности из другого общежительного монастыря, но потому что в братии Бугульминского монастыря достойных кандидатов на пост не имеется, то выбирать настоятеля должен сам епископ, что тот и сделал, а Синод утвердил своим указом 30 ноября 1878 года:

«Принимая во внимание, что Бугульминский Александро-Невский общежительный монастырь по истине его состоянию нуждается в настоятеле, имеющем при служебном авторитете особую опытность в духовно-нравственном руководстве монастырской братии, Синод определяет: уволить иеромонаха Тимофея согласно просьбе от должности настоятеля нареченного монастыря, назначить на его место настоятеля Мойского общежительного Свято-Троицкого монастыря игумена Аарона».

Главное дело Тимофея — каменный храм — при нём был выстроен только по о́кна, но новый игумен Аарон интенсивно продолжил строительство. К 1879 году каменная кладка храма достигнула уже высоты 9 аршин. Всё время строительства близлежащие православные оказывали посильную помощь монастырю. Так, неведомый благотворитель пожертвовал 220 рублей на покупку листового железа для кровли, другой анонимный жертвователь внёс сходу тыщу рублей на строительство. Бугульминский негоциант С. М. Шувалов пожертвовал колокол массой в 103 пуда (1687 кг), отлитый в Бузулуке, а ещё один пожелавший остаться неведомым жертвователь передал обители колокол весом в 6 пудов и 26 фунтов. Но из-за особенностей технологии строительство шло медлительно. Применяемая при кладке кирпича в качестве раствора известь должна была гаситься в особых ямах минимум два года. Кирпичный завод работал сезонно, в прохладное время года кирпич не производили, а для монастырских нужд его требовалось очень много. И хотя исключительно в 1881 году было сделано 148 тыщ штук кирпича, но он требовался не только лишь на строительство храма. Планировалась постройка каменных корпусов и кирпичной стенки вокруг монастыря заместо существовавшего плетня.

В конце концов в 1887 году кирпичная кладка храма была завершена, 19 января её оглядел губернский инженер Невинский, обнаружив, что здание выстроено в согласовании с планом и трещинок в стенках и сводах нет. Аарон обратился за разрешением установить кресты на все 5 куполов.

В этом же году в монастыре на правах школы грамоты было официально открыто училище для мальчишек, хотя ещё пятью годами ранее братия приняла в обитель 10 мальчишек, крестьянских сирот из близлежащих деревень. Их учили чтению, письму, Закону Божиему, сапожному, столярному и портняжному ремеслам. Более способных заштатный священник Фенелонов учил клиросному пению и чтению. К 1892 году в училище училось 24 ученика.

Аарон также занимался и укреплением вещественной базы монастыря. При нём в обители появились флигель для столярной мастерской и проживания столяров, дом для коровников, две избы для скотников и рабочих.

9 июля 1888 года новым настоятелем монастыря назначен игумен Николай. При нём в конце концов закончилось строительство каменного храма, длившееся 16 лет. В августе 1893 года столяр Благовещенского завода Уфимской губернии Андрей Васильевич Барыкин приступил к украшению иконостаса, и в том же году епископу Самарскому Гурию (Буртасовскому) было доложено о готовности храма.

8 сентября 1893 года в присутствии огромного количества народа из Спасского, Бугульмы и близлежащих деревень епископ Гурий освятил главный престол храма во имя Святой Троицы. 28 августа южный придел был освящён во имя благоверного князя Александра Невского, а 9 сентября во имя святителя Иоанна Златоуста был освящён северный придел. Церемонию освящения престолов в приделах проводили протоиерей Бугульмы Василий Малиновский, священник Александр Аманацкий и иеромонахи монастыря Савватий и Пимен.

Не забывал игумен Николай и о иных постройках в монастыре. В его правление в обители были построены конюшня с каретником и сеновалом, новенькая баня и каменный двуэтажный корпус (1892), который стал наибольшей жилой постройкой размерами 10,6 на 27,7 метра. На первом этаже корпуса располагались кухня, трапезная и кельи для служащих при их. На верхнем были размещены кельи настоятеля.

После погибели игумена Николая в 1894 году пару лет монастырь находился под управлением временных настоятелей: священника Петра Невского, а потом иеромонаха Иона. В 1897 году настоятелем стал иеромонах Геронтий. Во время его правления монастырём в обители длилось строительство. Появился каменный корпус для мастерских и просфорной, старенькые древесные флигеля заменялись каменными зданиями. В 1898 году в 1-этажный каменный корпус перебежали трапезная, кухня, хлебопекарня с пятью кельями для работников. Были построены странноприимный дом в 1889 году, богадельня в 1902 году, заезжий гостиный двор в 1906 году. Появились дом для эконома (1903), древесный дом с подвалом для хранения овощей (1901). В 1902 году монастырское подворье в Бугульме было поновой перестроено.

Древесная монастырская ограда была заменена на каменную. Её длина составила 306 саженей (653 метра) при высоте в 3,2-3,7 метра и толщине в 57 см. Ограда была побелена известью и крыта железом, на трёх её углах разместились башни. Схожая ограда была не роскошью, а необходимостью: в это время в окружении повсевременно совершались покушения на имущество храмов и монастырей. Не избежал этой участи и Александро-Невский монастырь. 11 августа 1892 года неведомый пару раз выстрелил из пистолета в окно монастырской караулки, после этого поджёг её. Но основным объектом строительства в период управления Геронтия стала раздельно стоявшая колокольня, сразу являвшаяся основным входом и заездом в монастырь.

Последующим и последним неизменным настоятелем монастыря стал игумен Серафим, занявший должность по указу Синода от 19 августа 1911 года.

В 1913 году в монастыре проживало 56 человек: настоятель-игумен, 3 иеромонаха, 3 иеродиакона, 11 монахов, 1 указной послушник и 37 послушников.

Монастырь при Русской власти

Не сохранилось никаких сведений о жизни в монастыре в период конца существования Русской империи и становления русской власти. Понятно, что в феврале 1919 года все земли и хозяйство монастыря были национализированы и переданы в распоряжение Бугульминского земляного отдела. В марте 1919 года на местности монастыря была открыта школа-коммуна, которой передали всё монастырское имущество .

Монахи оказывали всяческое противление изъятию имущества и продолжали жить на местности монастыря. Для легализации собственного существования прошлый монастырь получил новое заглавие: Александро-Невская община. В 1923 году председателем совета общины был иеромонах Алексий (Алексей Васильевич Буй), секретарём — Модест Николаевич Кондауров.

2 сентября 1923 года состоялось общее собрание общины, на котором присутствовали проживавшие на местности монастыря и обитатели бывшего монастырского прихода из близкорасположенных деревень, общей численностью более 200 человек. На собрании были избраны

первым священником — иеромонах Алексий (Буй, до 1914 года занимался крестьянским трудом). вторым священником — иеромонах Досифей (Ильин, 60 лет, из фермеров, в монастыре с 1912 года, служил иеродьяконом, назначался

казначеем).

третьим священником — иеромонах Пантелеимон (Малышев, 47 лет, из фермеров, в монастыре с 1911 года). четвёртым священником — иеромонах Модест (Кондауров, 55 лет, прошлый старший унтер-офицер, в монастыре с 1910 года). пятым священником — иеромонах Петр (Кравченко, до 1913 года занимался крестьянским трудом).

Церковным старостой был избран гражданин деревни Коробково Павел Алексеевич Федоров, псаломщиком монах Сергей Григорьевич Посленков. В протоколе собрания раздельно было отмечено «желание и требование, чтоб к храму Александро-Невской общины назначались священнослужители только монашествующие и чтоб утомившись нареченной общины по богослужебной части, также весь внутренний распорядок жизни сей общины, связанный с иноческими обетами повиновения и труда, освященный вековыми традициями, поддерживался постоянно под надзором и управлением настоятеля сей общины».

Таким макаром братии монастыря ещё пару лет удавалось отстаивать свои права, при всем этом соблюдая русские законы.

В постановлении ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 года говорилось о многократных нарушениях закона в виде неверного изъятия у верующих молитвенных построек и лишнего налогообложения служителей культа, предлагая не допускать изъятия молитвенных построек, если такое изъятие приводит к невозможности в данном месте отправления культа, если данное молитвенное здание является единственным. Также следовало не допускать завышенной оценки и обложения налогом таких построек, приводящих время от времени к их механическому закрытию. Решения административных органов, нарушающих закон, следовало отменить.

Но 23 января 1930 года в нарушение инструкций и законов власти Бугульминского кантона самовольно закрыли храм и передали его под дом культуры совхоза «III Интернационал». Верующие не смирились и принялись добиваться возврата и открытия храма. Тогда бугульминский кантисполком решил поправить свою ошибку, но никак не оковём возврата храма верующим. 13 марта 1930 года кантисполком сделал представление в Президиум ТатЦИК с подложными сведениями о решении общего собрания людей о закрытии церкви и отказе церковного совета от использования храма:

«Учитывая ходатайство общего собрания людей о закрытии церкви и имея в виду отказ церковного совета от предстоящего использования церковью, Президиум ТатЦИКа постановляет: 1. Действие контракта, заключенного с религиозной общиной д. Коробково, закончить и церковь закрыть…»

.

Всего через три денька после принятия постановления о закрытии храма Александро-Невского монастыря Президиумом ЦИК ТАССР было принято решение, в каком говорилось: «На местах имеются отдельные перегибы в данном деле, выражающиеся в том, что церкви и мечети запираются в административном порядке… Церковь и мечеть могут быть закрыты только при добровольческом желании населения». Но в мерах в этом решении говорилось только «Категорически запретить предстоящее закрытие церквей и мечетей и постановку этих вопросов на обсуждение сельских сходов до окончания вешней посевной кампании… Остановить снятие колоколов до окончания вешнего сева». Такие формулировки практически воспрещали верующим протестовать против закрытия культовых сооружений.

Схожая фальсификация и цинизм возмутили верующих, которые обратились за восстановлением справедливости в ВЦИК СССР. 17 октября 1930 года ВЦИК принял обжалование и указал: «До решения ВЦИК обозначенный молитвенный дом остается в использовании верующих», запросив всю документацию по делу о закрытии храма.

ТатЦИК немедленно нашел другой повод для закрытия храма без согласия членов общины — члены общины типо отказались уплатить страховой платеж в сумме 610 рублей, при том, что эта сумма была насчитана за период, когда храм был уже закрыт, а его убранство разграблено. Не считая того, невзирая на бессчетные жалобы и ходатайства о возвращении храма верующим, в Москву сообщалось, что «повторных претензий со стороны верующих как в местные органы власти, так и в ТатЦИК не поступало».

Точку в деле поставил Президиум Русского Центрального Комитета Советов, который постановил 10 июля 1931 года: «Ходатайство верующих отклонить, обозначенную церковь ликвидировать».

При всем этом спустя год ТатЦИК выпустил новое постановление: «Все же по сей день некие райисполкомы (Бугульма, Елабуга, Альметьево, Агрыз и ряд других) продолжают грубо нарушать декрет ВЦИК о религиозных объединениях, тем искривляя линию партии в этом вопросе».

Но уже ничто не могло поменять судьбу монастыря. Храм, строившийся 16 лет, был уничтожен, оставшиеся монастырские корпуса перестроили под сельскую школу на 180 учеников, которая просуществовала совершенно недолго. 9 октября 1934 года Президиум Бугульминского райисполкома передал земляные площади и уцелевшие строения монастыря под трудовую колонию. Начальнику районной НКВД предложили оказать содействие по выявлению и «изъятию контингента соцаномаликов» Бугульминского района.

Равномерно оставшиеся строения разрушались. К 1990-м годам от монастыря сохранилось только два строения, построенных в 1892 и 1898 годах. Одно из этих построек — двухэтажное, на верхнем этаже ранее размещалась келья настоятеля, а на нижнем — братские кельи. В здании находится дом. 2-ое — одноэтажное, в каком некогда размещались трапезная, кухня, хлебопекарня и 5 келий. Не считая того, в церкви Жору Победоносца в Бугульме сохранялась особо чтимая икона монастыря «Достойно есть».

Возрождение обители

В 1998 году в память о братии Александро-Невского монастыря в Сосновке на средства благотворителей был построен древесный храм в честь Державной иконы Божией Мамы. Настоятелем храма был назначен иерей Жора (Михайлин). Его стараниями началось исследование истории монастыря. На месте, где некогда размещался алтарь Свято-Троицкого храма, был установлен поклонный крест. Были возрождены монастырский сад и пасека, обустроен пруд, в который была запущена рыба.

В 2010 году вышла книжка бугульминского краеведа Владимира Сальникова, подстегнувшая энтузиазм к монастырю. История обители не один раз освещалась в местной «Бугульминской газете». В 2012 году в бугульминском благочинии был сотворен православный молодежный волонтерский трудовой отряд «Александр Невский», который занимался облагораживанием местности бывшего монастыря.

В конце концов, после образования Альметьевской епархии летом 2012 года по благословению епископа Альметьевского и Бугульминского Мефодия и с его ролью и попечением началось возрождение духовной жизни обители. 12 сентября 2012 года был епископом был отслужен молебен. Монастырю было определено подворье на местности храма Рождества Иоанна Предтечи в микрорайоне кирпичного фабрики Бугульмы, был назначен исполняющий обязанности наместника отец Родион. По благословению митрополита Анастасия первыми членами братии возрождаемого монастыря стали монах Кизического Введенского монастыря Хрисанф и инок Лука. Часть 1-этажного строения, сохранившегося от прежнего монастыря, было передано Альметьевской епархии. В нём начался ремонт, сооружение новейшей крыши.

24 июня 2014 года в денек празднования иконы Пресвятой Богородицы «Достойно есть», в Бугульминском Александро-Невском монастыре был освящён 1-ый храм в честь чествуемой иконы. Чин освящения храма и Божественную литургию в сослужении исполняющего обязанности наместника обители и духовенства епархии сделал епископ Альметьевский и Бугульминский Мефодий.

Настоятели

Тихон

Создатель и 1-ый настоятель монастыря иеромонах Тихон, в миру Тимофей Павлович Арзамасцев, был удельным крестьянином села Михайловки, с юности имевшим желание удалиться в монастырь. В 1850-х годах он пребывал в Бузулукском монастыре, где нёс повиновение в гостинице, пекарне, был ключником, но сначала изучал монастырскую жизнь и порядки. Не один раз путешествовал в Киев, где познакомился с исповедником Лавры иеросхимонахом Антонием, с которым в предстоящем вёл переписку. Антоний отдал Тихону много нужных советов по обустройству монастыря, излагал правила монашеской жизни, говорил как насаждать и крепить посреди братии дух иночества. Потом, уже после кончины Тихона, в 1881 году игумен Аарон благодаря этим письмам познакомился с Антонием во время паломничества в Киев и тоже не один раз воспользовался советами старца по управлению монастырем.

9 января 1875 года в возрасте 48 лет Тихон внезапно скончался. Это вышло в селе Мазино Уфимской губернии, где он оказался, ворачиваясь из поездки в Мензелинск на встречу с братьями Стахеевыми. Телеграммой епархиальное начальство распорядилось похоронить Тихона в Мазино, хотя обитатели Спасского и братия вожделели, чтоб Тихон был похоронен в основанной им обители.

Тимофей

Иеромонах Тимофей, в миру Тихон Егорович Пономарёв, происходил из бугульминских мещан. Грамоте учился в доме родителей. Познакомившись с настоятелем Тихоном в Бугульме, он по его совету стал монахом. Был холост. Его предки, узнав о желании отпрыска, пожертвовали собственный дом в Бугульме монастырю. Потом этот дом стал городским подворьем монастыря. Тимофей был пострижен в монахи епископом Самарским и Ставропольским Герасимом 24 августа 1867 года, в 1869 году был рукоположен им в иеродиаконы, а спустя год, в 1870 году, — в иеромонахи. Управлял монастырём с мая 1875-го по декабрь 1878 года. После ухода на покой пребывал в обители, где и скончался в декабре 1879 года. Был похоронен на монастырском кладбище.

Аарон

Игумен Аарон, в миру Александр Соколов, родился в 1818 году в селе Погромном Бузулукского уезда. В 1842 году он закончил Оренбургскую семинарию, после этого служил священником в сёлах Оренбургского и Бузулукского уездов. В 1855 году овдовел, и спустя год поступил в число братии Бузулукского Спасо-Преображенского монастыря, в каком принял рясофорный постриг, а позже игуменом Аполлинарием был пострижен в монахи.

В 1865 году Аарон был назначен настоятелем Мойского Свято-Троицкого монастыря. В 1870 году он был произведён в сан игумена. За кроткую жизнь Аарон был награждён набедренником и наперсным бронзовым крестом в память Крымской войны 1853—1856 годов.

С 17 декабря 1878 года Аарон возглавил Александро-Невский монастырь. 15 августа 1880 года императорским кабинетом Аарон был награждён золотым наперсным крестом. В том же году распоряжением Консистории он был назначен благочинным 2-ух монастырей и 2-ух общин. Скончался в Бугульминском мужском монастыре 25 февраля 1888 года.

Николай

Последующим настоятелем стал игумен Николай, в миру Иван Кожевников. Он родился в купеческой семье, получил домашнее образование. В 1857 году, будучи холостым, поступил послушником в Самарский архиерейский дом. В 1858 году был облачён в рясофор, спустя два года был пострижен в мантию и рукоположен в иеродиаконы, и 8 июля 1860 года был рукоположен в иеромонахи. Был в Самарском Никольском монастыре, был и казначеем в архиерейском доме, где позже занял дожность эконома. Как опытнейший хозяйственник занимался строительством пригородного архиерейского дома.

В 1878 году Николай занял пост настоятеля и строителя Мойского Свято-Троицкого мужского монастыря. За доброе и кроткое служение был награждён набедренником, удостоен благодарности епархиального начальства. В 1875 году был высочайше награждён золотым наперсным крестом. В 1885 году возведён в сан игумена. Стал настоятелем Бугульминского мужского монастыря 9 июня 1888 года.

Скончался 19 апреля 1894 года в возрасте 66 лет от воспаления лёгких. Невзирая на наличие монастырского кладбища неподалеку за оградой монастыря, игумен был похоронен около храма.

Священник П. И. Невский

Пётр Иосифович Невский родился в семье дьякона, закончил Самарскую духовную семинарию. В 1867 году епископ Герасим рукоположил его в священники и обусловил в Кинель-Черкасскую слободу Бугурусланского уезда в храм святого Архистратига Божия Миши, на третье священническое место. В предстоящем Невский занимал 2-ое священническое место в Спасо-Вознесенском храме ассистентом настоятеля, и настоятелем Михайло-Архангельского храма в той же слободе.

Был наблюдателем церковноприходских школ местного благочинного окрестность, 24 года преподавал закон Божий в Кинель-Черкасском двухклассном училище Министерства народного просвещения, был законоучителем в местной личной женской школе, получил благодарность дирекции народных училищ Самарской губернии. Четырежды избирался духовенством благочинного окрестность на окружные уездные съезды. Являлся катехизатором и был удостоен благодарности епархиального начальства за свои проповеди.

В 1877 году за усердную полезную деятельность по народному образованию и добросовестную жизнь управлением Самарской епархии Пётр Невский был награждён набедренником, а в 1881 году удостоен благодарности Синода. 14 лет занимался миссионерской деятельностью, за что был награждён бархатной фиолетовой скуфьёй. Исполнял обязанности благочинного второго окрестность Бугурусланского уезда.

Но в 1893 году по семейным происшествиям, из-за разрыва с супругой, он был уволен от прихода Кинель-Черкасской слободы, в каком прослужил 26 лет. П. И. Невский отправился в паломничество в Киев, Афон и по другим святым местам. В 1894 году он возвратился в епархию и 18 июля был назначен настоятелем Бугульминского Александро-Невского монастыря. Не считая обязательств настоятеля он управлял монастырской школой грамоты. За деятельность на этом поприще он был награждён бархатной фиолетового цвета камилавкой.

Но Пётр Невский не был пострижен в монашество, его управление было временным и в 1896 году он был отозван в епархию.

Геронтий

Архимандрит Геронтий, в миру Григорий Синельников, происходил из муниципальных фермеров села Алексеевки Бузулукского уезда. Получил образование в сельском училище, женат не был. В 1858 году он стал послушником Бузулукского Спасо-Преображенского мужского монастыря, пройдя все степени монашества: был положен в стихарь, облачён в рясофор, в 1863 году был пострижен в мантию и рукоположен в иеродиаконы. В 1868 году был рукоположен в иеромонахи. Нёс повиновение казначея. С 1875 года Геронтий переводился в Мойский Свято-Троицкий и Самарский Николаевский монастыри, а в 1888 году стал казначеем Самарского архиерейского дома. За многолетнюю благочестивые труды был награждён набедренником.

В 1897 году стал настоятелем Бугульминского Александро-Невского монастыря. 30 апреля 1898 года был высочайше удостоен золотого наперсного креста. В 1900 году бы возведён в сан игумена, а в 1903 — архимандрита. 6 мая 1908 года архимандрит Геронтий был награждён орденом святой Анны третьей степени.

19 октября 1910 года он был уволен от должности по заболеванию.

Временные настоятели

После увольнения от должности Геронтия вновь некое время монастырём управляли временные настоятели.

С 26 марта по 26 августа 1910 года обителью управлял иеродиакон Аполлинарий, в миру Агафон Широков, уроженец села Домосейкино Бугульминского уезда. В 1882 году он был облачен в рясофор, в 1888 году был рукоположен в иеродиаконы и назначен благочинным монастыря.

С 26 августа обязанности настоятеля временно исполнял иеромонах Илиодор, в миру Иоанн Словогородский. Родился в 1852 году. Выходец из фермеров села Денисовки Бузулукского уезда, не женат. В 1895 году стал послушником Бузулукского Спасо-преображенского монастыря, в том же году был пострижен в монашество. Через год пострижен в иеродиаконы и ещё через два года — в иеромонахи. Занимал должность казначея, был награждён управлением епархии грамотой и набедренником. Передвигался в Бугурусланский Покровский, Мойский Свято-Троицкий, Самарский Никольский монастыри. С 1908 года в Бугульминском Александро-Невском монастыре.

По неведомым причинам в 1911 годе обязанности настоятеля стал исполнять иеромонах Анатолий, но его пребывание в должности было настолько недолгим, что не оставило следов даже в каждогодней летописи монастыря, сохранившись только в сообщении Самарских епархиальных ведомостей: «На должность настоятеля Самарского Николаевского общежительного монастыря указом Священного Синода от 13 сентября 1911 года назначен временно исполняющий обязанности настоятеля Бугульминского Александро-Невского общежительного монастыря иеромонах Анатолий».

Серафим

Игумен Серафим (в миру Самсон Бубенцов) родился в 1861 году в семье казака в Черниговской губернии. Грамоте учился в доме родителей.

В 1885 году был принятом послушником в Глинскую пустынь, где в 26 февраля 1895 года был пострижен в монашество. 11 сентября 1898 года был перемещён в Казанский Спасо-Преображенский монастырь, где был рукоположен в иеродиаконы. Был назначен благочинным обители, исполнял обязанности казначея. За кроткие труды в 1900 году был награждён набедренником. С 1908 года был настоятелем Новосильского Свято-Духова монастыря Тульской епархии, где был возведён в сан игумена.

В 1911 году Серафим был переведён в Самарскую епархию, где указом Синода от 19 августа 1911 года занял пост настоятеля Александро-Невского монастыря. К этому времени первым постройкам монастыря исполнилось уже 45 лет, а многие иноки достигнули преклонного возраста в 70 и поболее лет. Не считая того, монастырь воспринимал слепых и калек. На физическом уровне беспомощные старцы нуждались в уходе. Серафим начал служение со строительства дома-приюта для престарелых братьев.

В Бугульме, рядом с монастырским подворьем, на пожертвованном обывателем Ходиковым участке было обустроено новое монастырское усадебное место. Монастырское хозяйство пополнилось ледником, перекрытым сверху срубом, для хранения товаров в летнее время. На монастырском хуторе добавилось две конюшни. В 1913 году появился каменный скотный двор для содержания телят и дойки скотин. Также на хуторе появились два теплых помещения для работающих.

Ревизионная комиссия Самарской духовной консистории составил рапорт о монастыре:

«Каменный и древесный храмы благолепны, монастырские кельи и остальные строения монастыря содержатся в чистоте и должном порядке… При монастыре богадельня, школа и библиотека… Хозяйство ведется искусно и старательно».

Монастырское имущество

Земли

Базу владений монастыря, гарантию его существования составляли земляные участки. Не напрасно вопрос о монастырской земле занял настолько длительное время при основании обители.

Обитель была базирована при передаче ей во владение 190 десятин земли, что сочли достаточным и братия, и консистория, и Синод. Эти земли был отмежеваны бугурусланским уездным землемером ещё в 1868 году, сходу после официального открытия монастыря. Но местные обитатели гласили, что на участке земли еще больше, чем на плане. Самостоятельные измерения иноков тоже проявили несоответствие земли генеральному плану межевания. Тогда братия вместе с крестьянским обществом села Спасское обратились в Самарскую чертёжную палату проверить межевание. Присланный землемер подтвердил огромную разницу меж бумагами и реальностью: заместо 190 десятин на участке оказалось 234. Спасские фермеры, узнав о таком увеличении собственного пожертвования, согласились бросить дополнительную землю в монастырском владении, составив соответственное решение. Самарская епархия не возражала, но так как ранее закреплённая за монастырём земля была утверждена лично царем, то пришлось в очередной раз пройти по всем инстанциям: епархия, Синод, правитель. Скоро Александр II позволил прирастить монастырские владения.

Но по факту стало ясно, что даже таких площадей для существования обители не хватало. Оказалось, что «под кустарником 2/3 участка и около 25 десятин неловкой. Остальная же часть просит величавых усилий, чтоб от неё получить пользу, земли пахотной находится около 12 десятин». Это связано с географическим расположением монастыря у подножия гор, поросших лесом.

Пахотная земля была злачной, но занимала только около 6 % от общей площади монастырских владений. В 1880 году в монастыре проживало 60 человек, другими словами на 1-го человека приходилось всего 0,1 десятины. Этого было совсем недостаточно. Для сопоставления, в примыкающих селах на одну ревизскую душу приходилось: в селе Сула — 4,2 десятины, в деревнях Забугоровка — 9, Коногоровка — 15,4, Базаровка — 19. В среднем по Богоявленской волости на ревизскую душу приходилось по 8 десятин земли. Домом стояли фермеры Спасского, где благодаря милости бывшего помещика на ревизскую душу приходилось 28,6 десятин. В схожих критериях монастырская братия была обязана арендовать под посевы зе́мли у примыкающих хозяев, сразу изыскивая способности для расширения владений.

Так, в январе 1868 года настоятель Тихон получил письмо от помещика Фёдорова, который ранее предлагал строить монастырь на его земле, обещая пожертвовать 400 десятин земли. В силу изменившихся критерий и открытия монастыря Фёдорвеев больше не просил отсылать десятую часть доходов с этой земли в пользу Пантелеимонова монастыря, но просил устроить в его селе Глазове маленькую древесную церковь на кладбище со школой при ней, так, чтоб школа была подведомственна монастырю. Он же обещал предоставить лес для строительства церкви. Тихон обратился с ходатайством к епархиальному начальству.

Но Консистория востребовала, чтоб Фёдорвеев обратился с прошением лично, а не через посредников. Тот сделал это только спустя два года. В прошении он писал, что братия Александро-Невского монастыря обратились к нему с просьбой о предоставлении им участка земли и что просьба братии совпадает с его своими желаниями. Он прислал проект дарственной записи на землю в количестве 400 десятин, обретенных им на торгах в Самарском губернском правлении в 1860 году и обмежеванных в 1797 году под заглавием деревень Шемшинки (Глазово) и Боровки. Он также просил устроить и повсевременно содержать школу для мальчишек и поставить на кладбище сельца храм для поминовения усопших.

Вновь началась переписка. Епископ Герасим обратился в Синод, чтоб тот ходатайствовал об изволении правителя на принятие жертвуемой земли в вечное владение монастырём. Синод затребовал ряд документов о принадлежности на землю. После получения затребованных документов Герасим вновь обратился в Синод с прошением о закреплении за монастырём жертвуемой земли. 7 февраля 1873 года Синод сказал о согласии правителя на закрепление земель за монастырём. Самарская Консистория предписала настоятелю Тихону получить официально оформленную дарственную на землю. Фёдорвеев пару раз в письмах подтверждал своё намерение, но до весны 1874 года так и не прислал нужных документов. Тогда Тихон лично отправился в Уфу, где повстречался с Фёдоровым. Тот обещал летом окончить оформление сделки. В конце концов уже осенью, при последующей встрече с Тихоном он заявил ему: «По случаю крайности я обязан был лес, пожертвованный в вашу святую обитель, реализовать, а землю заложить в коммерческий банк. А по сему я никак не могу выдать обители дарственной записи».

После такового заявления Консистория закрыла дело и сдала его в архив. Долголетние хлопоты окончились ничем. Настоятель Тихон так произнес монастырской братии: «Верно, Божьей Мамы, нашей покровительнице, неугодно, чтоб жертва непостоянства, как жертва не от незапятнанного сердца, была жертвою обители, основанной на незапятанной любви и преданности фермеров к собственному помещику… Будем верить, молиться и надеяться, что чудный в собственном промысле Бог не оставит обитель своею милостью и наградит еще огромным, чем мы лишены от дарителя Федорова, закончившего так темно историю собственного пожертвования».

В конце концов в 1883 году земляной вопрос для монастыря разрешился. Узнаваемый меценат и благотворитель, елабужский негоциант Д. И. Стахеев щедро пожертвовал монастырю большие земли в 2411 десятин, увеличив монастырские земли более чем в 10 раз. Сейчас монастырская братия только под посевы хлебов использовала до 200 десятин пашни.

В 1899 году бугульминский обыватель Герасим Молоканов по завещанию оставил обители ещё 10 десятин земли. Таким макаром монастырские владения составили 2655 десятин. На этих землях братия вела все доступные сельскохозяйственные производства: хлебопашество, скотоводство, огородничество, садоводство, пчеловодство и рыболовство.

Свято-Троицкий храм

По плану первого строителя монастыря иеромонаха Тихона каменный храм в обители был должен иметь совсем не традиционную форму, отличаясь от всех схожих проектов в Закамье. Предположительно он встречал подобные храмы во время собственных паломничеств, после этого Тихон своими руками выполнил чертежи. В базе плана храма лежал обычный объём куба. Храму была придана символическая форма креста. Восточная часть креста создавала алтарь прямоугольной формы, в отличие от классической для провинциальных храмов апсиды. Северные и южные ветки креста создавали два придела. Западная ветвь являлась притвором и основным входом в храм. Обычно над храмом предполагалось 5 глав, но новшество заключалось в размещении главок не по углам куба, а на концах веток креста.

Центральная часть строения была перекрыта восьмериком с восемью большенными световыми окнами, опоясанными в высшей части кокошниками. По аналогичной схеме были выполнены и четыре других восьмерика, отличаясь только наименьшими размерами. Для придания большего величия храму создатель придал последующему ярусу на восьмигранниках шатровую форму. Это подтверждает теорию, что мысль формы храма была им взята из старых российских либо греческих храмов, потому что подобные формы в Рф не применялись уже более 200 лет. С середины XVII века строительство шатровых форм в Рф было запрещено, в патриарших разрешениях на строительство храма практически всегда присутствовала фраза о том, чтоб «верх на той церкви не был шатровый». Равномерно запрет шатровой формы стал забываться, и в XIX веке шатровое окончание стало вновь применяться. Шатровый ярус Свято-Троицкого храма не являлся перекрытием из кирпича в виде сомкнутого свода, а был выполнен в виде декоративной надстройки, хотя снаружи найти это было нереально.

Шатер храма имел последующий ярус в виде цилиндрического барабана с узенькими глухими окнами, переходившего в главку в форме луковки; главки венчали кованые стальные кресты. Колокольня отсутствовала, но снутри восьмерика одной из башен размещалась звонница. Храм был снаружи оштукатурен и побелен. Строгость гладких стенок, лишенных украшений, несколько смягчалась угловыми пилястрами и лёгким ленточным фризом, разрывавшимся на фасадах и образовывавшем разорванный фронтон. Свободное поле под фронтонами было украшено розеткой в виде ниши, имеющей форму правильного круга.

Общая композиция храма отличалась строгостью и сдержанностью. Длина составляла 12 саженей и 2 аршина (27 метров), ширина — 10 саженей и 1 аршин (22 метра).

Колокольня Схема колокольни

В 1902 году подверглось рассмотрению дело о строительстве в монастыре колокольни.

Колокольня предполагалась раздельно стоявшей и должна была являться сразу основным входом и заездом в монастырь. В базу её композиции была взята обычная форма ярусной постройки. Нижний ярус имел вид квадрата. С 2-ух сторон колокольни предполагались арочные ворота для заезда гужевого транспорта. В арки ворот в входа первого яруса были включены специальные строительные декоративные элементы. Кладка арок в центре перебегает в острие — «гирьку», вроде бы зависнувшую в воздухе и не имеющую опоры.

2-ой, 3-ий и четвёртый ярусы сооружения должны были быть сложены в виде восьмериков, причём четвёртый ярус переходил в цилиндрический барабан, завершавшийся главкой с яблоком и восьмиконечным крестом. Каждый ярус завершался рядом декоративных кокошников, а углы были обрамлены колоннами различных форм и размеров. Арочные просветы украшались фигурной декоративной кладкой в виде бровок.

Звонница располагалась на втором и 3-ем ярусах, для этого тут были изготовлены окна-слухи большего размера.

В целом архитектура колокольни приметно отличалась от архитектуры храма. Если храм был серьезным и сдержанным, то к колокольне такие определения не подходили никак. Огромное количество отлично прорисованных частей из камня и кирпича присваивали зданию наряженный и торжественный вид, а традиционные строительные детали присваивали сооружению монументальность. В целом выходила очень гармоническая композиция, присущая быстрее столичным городкам, ежели провинциальным постройкам.

Высота колокольни равнялась 19 саженям (40,5 метра). Ширина при основании, имевшем вид квадрата, равнялась 5 саженям (10,6 метра).

Фундамент на бетонной подушке был заложен в 1903 году, а уже спустя год вчерне колокольня была готова. Такие высочайшие темпы строительства высотного сооружения были в то время необыкновенными. На колокольне расположили полный строй колоколов, посреди которых имелся колокол массой в 800 кг, обошедшийся бугульминскому негоцианту Павлу Игнатьевичу Столярову более чем в 800 рублей.

Монастырская жизнь

Хозяйственная деятельность

Рядом с монастырём находились рыбоводческие пруды и фруктовый сад на 180 деревьев. В 2-ух милях от обители, около деревни Никольское, в 1868 году был основан монастырский хутор, сначало состоявший из четырёх изб, в каких проживали эконом с подручными и работники. По мере роста обрабатываемой земли росло и хуторское хозяйство.

Равномерно строились новые амбары для ссыпки зерна, появилась молотильная изба для защиты от зимней непогодицы. Позже молотильщиков заменила молотилка на конном приводе, размещённая в отдельной риге. На реке Суле была построена водяная мельница на одну поставу для обмолота зерна на муку, к которой позже приделали «обдирок» для обработки просяной и пшеничной муки, соорудили пристрой для толчения коры деревьев.

Имелся скотный двор для большого рогатого скота, лошадок и овец. В 1899 году у монастыря имелось 100 лошадок. Тягловые лошадки содержались в конюшнях, ездовые и верховые — в стойлах в каретнике. Не считая этого наличествовало до 150 голов большого рогатого скота и до 300 овец. Неподалёку разместилась пасека, достигавшая размера в 200 ульев.

Повсевременно на хуторе проживало до 25 человек братии с рабочими, а по сезону им помогали ещё и иноки из монастыря. Монахи и трудники жили в различных избах, даже пища для их готовилась на различных кухнях: пища для работников готовилась с мясом, салом и жиром, что не допускалось для братской еды.

В монастыре сажали рожь, пшеницу, просо, овёс. Зерно шло на муку и крупу либо на фураж для скота. Собирался сбор овощей и фруктов, заготавливавшихся на зиму. В рыбоводческих прудах разводили рыбную молодь, доводя её до товарного веса. При серьезном запрете на мясную еду братии дозволялось употреблять рыбу. Мясо же использовалось для пропитания наёмных работников, избытки продавались.

Торговля являлась главным источником наличных средств. Вырученные от реализации излишков урожая средства шли на покупку орудий производства, приобретение стройматериалов и расчёты с работниками. Монастырь интенсивно использовал наёмный труд. Работники привлекались как для полевых работ в сезонное время, так и для строительства храма, корпусов, хозяйственных зданий.

Имелись также и другие источники дохода. В 1870 году монастырь получил 1-ый благотворительный капитал в 500 рублей. Но схожий неприкосновенный капитал обладал рядом ограничений: эта сумма была положена в сбер кассу, а годичные проценты можно было использовать лишь на миссионерские цели, а не на нужды братии. В 1895 году схожий неприкосновенный капитал состоял из 7-процентных билетов Самарского публичного банка на сумму 2000 рублей, 6-процентных билетов такого же банка на сумму 50 рублей, 4-х процентных билетов Самарского отделения муниципального банка на 3000 рублей. Всего же схожих ценных бумаг имелось на 12 975 рублей 40 копеек.

Кружечный доход (средства, собиравшиеся во время службы) был невелик. В 1895 году он составил всего 154 рубля 70 копеек, в то время как остальные пожертвования наличными составили 5591 рубль 51 копейку. В 1903 году доходов в монастырь было 10 399 рублей наличными и 5050 рублей билетами, а расходы составили 10 366 рублей. В 1913 году наличные поступления составили 11 000 рублей, а расходы 10 998 рубля.

Монастырский утомившись

Монастырь был общежительным, другими словами никто из живших в нём не имел права на личную собственность. Если кто-то из братии получал подарок от паломника, тот передавался настоятелю. Изготовленные пожертвования вручались казначею. По желанию филантропа его имя записывалось в синодик для поминовения на литургиях, проскомидиях либо при чтении Псалтыря. Пожертвования также могли просто опускаться в особые кружки.

Утро в монастыре начиналось с побудки особым будильщиком. После пробуждения братия отчаливала к полунощнице, потом чего по благословению настоятеля братия расползалась для выполнения повиновения.

По окончании божественной литургии по гулу трапезного колокола братия собиралась на общую трапезу. После чтения положенных молитв и благословения еды настоятелем либо иеромонахом принимались за пищу. Обед проходил в молчании и тиши. Забирать еду в келью по благословению настоятеля дозволялось только престарелым и нездоровым.

Существовал серьезный запрет на употребление мясной еды. Воспрещалось также курить, охотиться с огнестрельным орудием в монастырском лесу, в том числе работникам и богомольцам. Без разрешения настоятеля никто не мог отлучаться из монастыря.

Ежевечерне в восемь вечера совершалось монашеское правило, продолжавшееся два часа. Настоятель читал молитву на прощение перед королевскими воротами, сопровождая её земными поклонами. После прощения и короткой ектеньи вся братия перед образом Божьей Мамы «Достойно есть» пела тропари «От святыя иконы Твоея, о Владычице Богородице», тропарь Неопалимой Купине Божьей Мамы, «иже в купине огнем пылающей и несгораемой», Николаю Чудотворцу — «правило веры» и всем святым: «Иже в мире страдалец Твоих». После этого пелись стихиры Животворящему Кресту: «Иже крестом ограждаеми противнику противляемся…» и другие, завершая пением три раза «Господи помилуй».

Потом братия целовала лежащий на аналое напрестольный крест и по старшинству, начиная с иеромонахов и иеродьяконов, манатейных монахов, рясофорных послушников и заканчивая послушниками и рабочими, попарно получала благословение настоятеля на сон будущий. После этого все просили друг у друга прощения с поясными поклонами. Завершалось монашеское правило назиданиями настоятеля о монашеском житии, после этого братия в молчании расползалась по кельям. С этой минутки и до последующего денька не дозволялось ни нить, ни есть. По приходу в кельи стриженные в монашество совершали земные поклоны при чтении Иисусовой молитвы.

Намедни воскресных и торжественных дней с 17-30 начиналось всенощное бдение. Повиновения оканчивались за два часа до начала службы. Всенощное бдение длилось 6 и поболее часов попорядку. С особенной торжественностью богослужение совершалось в двунадесятые празднички и храмовые празднички монастырских церквей: 30 августа, 13 ноября и 8 сентября — празднички древесного теплого храма Рождества Пресвятой Богородицы, 25 мая в основном престоле храма во имя Святой Троицы, 30 августа в приделе во имя Александра Невского и 13 ноября в приделе во имя Иоанна Златоуста.

В честь обретения перечня чудотворной иконы Божьей Мамы «Достойно есть» в трёх милях от монастыря в 1874 году была устроена на столбах древесная часовня в виде башни высотой 5 сажен. Раз в год в девятую субботу после Пасхи к ней совершался крестный ход, на который собиралось до 2-ух тыщ богомольцев. Торгующие фермеры в сей день около монастыря устраивали ярмарку.

Прочитано 3711 раз

Что бы не потерять нажмите на кнопочку справа, и адрес этой страницы сохраниться на стене вашей соцсети

Administrator

Слово администратора

Изучение истории некрополей - это благородное дело, т.к. помимо истории отдельного кладбища нам удается узнать о истории наших предков, например, о неизвестной части истории целого города, к которому относилось данное кладбище или о жизни значимых и забытых в нашей истории личностей, похороненных на городских захороненниях...